Лидер КПРФ, Герой Труда России — с политобозревателем «КП» Гамовым
…Геннадий Андреевич, это Радио «КП», Гамов, помощник Зюганова.
— Рад приветствовать и Радио «Комсомольская правда», и помощника Зюганова.
— Спасибо, взаимно. В Астане прозвучали новые заявления Президента России, Верховного Главнокомандующего. И интересно то, что Владимир Путин их сделал на саммите ОДКБ, в присутствии коллег из других наших братских государств бывшего СССР — СНГ сейчас… Как вы, как человек военный, как полковник Зюганов, прокомментировали бы заявления нашего руководителя?
— Да, я с интересом посмотрел и выступление Владимира Владимировича на саммите, и итоговую его пресс-конференцию.
Надо отдать должное, президент в хорошей форме.
И потом — несмотря на целую серию довольно жестких вопросов, отвечал спокойно, уверенно и с достоинством.
— А что касается применения «Орешника»…
— Да, там был задан вопрос, чего ожидать, какими (при наших ответных ударах. — А.Г.) могут быть следующие объекты.
Путин сослался на «хорошую погоду» и прогнозы в СССР, когда говорили: все может быть в течение дня.
На мой взгляд, это абсолютно правильно. Потому что надо отвечать достойно на каждые вызовы. (Со стороны запада и укронацистов. — А.Г.)
Я полагал, что «Орешник» остудит некоторые американские головы… Но там отдали приказ и еще стреляли по некоторым объектам. Правда, мы в основном сбили вражеские ракеты, особого ущерба нет. Но, тем не менее, отвечать надо, и Генштаб вместе с президентом определят, где, что и когда.
— А, на ваш взгляд, какие здесь еще могут быть цели?
— Если бы я определял эти цели, по крайней мере, это — системы управления. Они есть в Киеве, они продолжают действовать.
Система подвоза, в том числе, тяжелой техники…
Тем, кто в Вашингтоне и Киеве отдает приказы, надо напомнить, в том числе, и Карибский кризис.
К слову сказать, ныне ситуация более сложная, чем была тогда.
Там был диалог между Хрущевым и Кеннеди. Способствовали этому и брат президента США — Роберт Кеннеди. И наша дипломатия довольно эффективно в Америке работала.
Там были люди, которые сами воевали, которые кровь проливали, которые с фашистами боролись.
Там было более ответственное командование, которое понимало, чем может закончиться ядерный обмен ударами и третья мировая война.
Когда мне сейчас сказали, что Байден хочет войти в историю…
С политикой в ходе ядерной войны никто в историю не войдет. На этом история закончится.
Поэтому надо принимать ответственные меры.
Их может остудить только точная реакция по реальным объектам. На мой взгляд, к этому и Верховный Главнокомандующий, и наше Министерство обороны готовы.
— Товарищ Генеральный секретарь, по моим сведениям, вы периодически встречаетесь с президентом и Верховным Главнокомандующим, обсуждаете с ним весь круг вопросов. Скажите, пожалуйста, что дает Владимиру Путину твердость, уверенность в заявлениях, в принятии таких жестких, но справедливых решений в отношении укронацистского режима и запада, прежде всего?
— У нас в госбезопасности, в КГБ хорошо учили. Очень хорошо.
Я сам служил в военной разведке в Германии, Путин служил чуть южнее. Там у нас были хорошо подготовленные кадры.
Я, например, проводил целую серию учений в Германии — на Магдебурском полигоне. Я мог убедиться в высоком уровне качества командиров, участвовал в целом ряде крупнейших учений, в том числе с имитацией ядерного и химического оружия.
С другой стороны, если взять государственный политический опыт Путина, он сегодня входит в пятерку самых опытных, самых авторитетных и влиятельных политиков, лидеров на планете.
Путин прошел все. Одно его выступление в Мюнхене чего стоило, когда он заявил о национальных государственных интересах России, что не может быть одного гегемона…
Поэтому он стоял у истоков создания и БРИКС, и ШОС, и ОДКБ. И это дает ему право не только выводить оценки, но и использовать свой уникальный опыт для принятия очень важных и взвешенных решений.
Надо отдать должное, что он умеет анализировать, умеет формулировать. И, в принципе, за последнее время проведено реформирование, в том числе, и нашей ядерной стратегии, и Вооруженных Сил.
Владимир Владимирович активно поддержал все проекты, в том числе и те, которые я предлагал, — и по сохранению ракетно-ядерной составляющей. Мы спасали знаменитую нашу «Булаву».
Все делали для того, чтобы спасти изобретение «Тополя-М». И — Пермский завод твердых порохов.
Наш президент очень точно заметил, что с Европой что-то произошло странное.
В прежние годы там было немало сильных, умных политиков, я встречался и со Шредером, и с Шираком. Видел много талантливых депутатов. Но сейчас там настолько измельчали.
Не поймешь — то ли руководители, то ли американские ЦРУшники.
Но у президента Путина хватает выдержки в это суровое время…
— Спасибо, Геннадий Андреевич.
KP.RU
