…Находящийся в воздухе Кальсин видел, как сел горящий самолёт, как из него выскочил Баевский. Распластав крылья, «Лавочкин» лежал на пахоте. Окутанный густым тёмным дымом невдалеке догорал сбитый FW-189. К горящим самолётам уже бежали люди. Как спасти командира ?
Решение созрело быстро. Кальсин сделал над полем крутой вираж, выискивая место для посадки. Вначале зашёл поперёк борозд. Баевский тут же замахал шлемофоном — нельзя, мол, уходи, скапотируешь. Это понял и сам Кальсин, успевший разглядеть крупные отвалы земли. Развернулся он, по дыму определил направление ветра и стал заходить на посадку. В первый раз промазал. Площадка была слишком мала для Ла-5. Пришлось выполнить второй заход.
Открыли огонь вражеские зенитки. Кальсин понимает, что посадка на пахоту опасна. Только бы не поломать шасси, так рассчитать, чтобы сесть поближе к самолёту командира. Он осторожно подвёл машину к земле. Мгновение — и «Лавочкин», запрыгав на неровностях, резко затормаживаясь в вязком грунте, остановился. Откинув фонарь кабины, Кальсин отчаянно замахал командиру рукой. Тот подбежал.
Оба прекрасно понимали всю сложность обстановки. Трудно было сесть, но как взлететь с человеком на борту одноместного истребителя с мягкого грунта ? А тут ещё впереди паутина высоковольтных электрических проводов. Кальсин оглянулся. Совсем уже близко бегущие к ним люди. Сомнения нет, это немецкие солдаты. Они размахивают автоматами, стреляют по самолёту. Медлить нельзя.
Баевский втиснулся в кабину, между бронеспинкой и спиной пригнувшегося Петра. Мотор ревёт на полных оборотах. Самолёт поднимает хвост, но с места не трогается. Винт погнут, машину трясёт. А впереди небольшой ров — значит взлетать придётся в обратном направлении. Надо развернуть машину на 180 градусов. Баевский выскочил из кабины, бросился к хвосту, подхватил стабилизатор, малость приподнял хвост и развернул самолёт в нужном направлении. Откуда и сила взялась.
— Садись, — крикнул Кальсин, показывая на фюзеляж.
— Вот чудак, — обругал себя Баевский. — Совсем забыл о люке. Сюда же техники ставят аккумулятор.
Тугой замок люка обычно открывают с помощью отвёртки. Он открыл его ногтями, только кровь брызнула. А теперь голову в люк. Руками взялся изнутри за шпангоуты фюзеляжа, ногами уперся в снег и попытался раскачать самолёт.
Совсем рядом огромной силы взрыв. Это раскалённые огнём бензобаки машины Баевского. Кальсин смахнул рукавом пот со лба. Выпустил посадочные щитки и, послав сектор газа вперед до отказа, энергичными движениями руля поворота помог раскачать самолёт. Мотор взревел да самой высокой ноты. Самолёт потянуло было на нос, затем он тронулся с места, и, как бы радуясь тому, что наконец-то есть возможность вырваться из плена, начал разбег. Меняя направление, он бежал по неровной, покрытой снегом вперемежку с вязким чернозёмом площадке, не в силах оторваться, каждую секунду готовый сбить шасси и скапотировать. Но, видно, не для того совершил Кальсин эту посадку, чтобы не взлететь. Высокое лётное мастерство помогло сделать, казалось, невозможное — одноместный истребитель с двумя лётчиками на борту на глазах ошалевших фашистов оторвался от земли, каким-то чудом перемахнул через провода и на бреющем полёте скрылся.
На аэродроме с нетерпением ждали возвращение летчиков. Горючее уже на исходе, а самолётов-то нет. Погода всё хуже. Где же пара ? Что могло случиться ? Однополчане то и дело, словно сговорившись, нетерпеливо поглядывали на часы. Из штабной землянки вышел Зайцев. С трудом скрывая волнение, он напряжённо смотрел в ту сторону, откуда должны были появиться истребители. Их не было. Но вот послышался и с каждой секундой стал нарастать знакомый густой металлический рокот мотора. Ровный, без тяжёлых переливов. По ритму его работы и звуку можно было безошибочно определить, что летел Ла-5. Чуть выше горизонта обозначилась точка. Быстро увеличиваясь, она приобрела знакомые контуры самолёта.
Огромный номер на фюзеляже показал ожидавшим, что это самолёт Петра Кальсина. Тревожное чувство охватило всех, кто находился на земле. Где же Баевский ? Неужели погиб ? Люди помрачнели, притихли.
Истребитель сел и подрулил на стоянку. Люди побежали к нему. Мотор выключен, шум замер. Кальсин открыл фонарь, привычным движением расстегнул и откинул назад плечевые ремни, подтянулся на руках и спрыгнул с плоскости. Вездесущие техники оказались рядом раньше всех. Кто-то из них оповестил:
— Баевский здесь !..
Обгоревшего лётчика бережно вытащили из фюзеляжа и положили на носилки. Прямо с аэродрома отправили в госпиталь. А Кальсина похлопывали по плечу, тискали в крепких объятиях. Затем подхватили. И вновь отважный лётчик очутился в воздухе, но теперь подбрасываемый боевыми товарищами. Так на руках его и донесли до землянки.
Потом во всех полках дивизии были проведены митинги под лозунгом: «Воевать так, как воюет Кальсин !»
Будьте первым, кто оставит комментарий!