Евгений Николаевич Андреев должен был падать, не раскрывая парашюта, более 24 км, а Петру Ивановичу предстоял обычный планирующий спуск. Вот как вспоминал Евгений Николаевич о штурме стратосферы: «Привычной упругости воздуха не чувствуется. Чтобы меньше замерзало остекление гермошлема, переворачиваюсь на спину. В беспредельной темноте черного неба светятся звезды, они кажутся очень близкими и какими-то не настоящими. Смотрю на высотомер — уже девятнадцать тысяч метров. На этой высоте падение происходит с наибольшей скоростью. Когда достиг высоты двенадцать тысяч метров, скорость уменьшилась, натяжные устройства высотного костюма ослабли. Свободно вздыхаю, выпрямляю тело и переворачиваюсь лицом вниз.
Падать становится очень легко. Внизу Волга с ее многочисленными притоками. Хотя поверх высотного снаряжения надет морской спасательный жилет, купаться не хочется, решаю уйти от воды, выбрав ориентиром громадное поле, разворачиваюсь и под углом сорок пять градусов планирую в его сторону. На высоте тысяча пятьсот метров срабатывает сигнальное устройство.
Через двадцать секунд прибор откроет парашют. В последний раз осматриваю свое снаряжение и берусь левой рукой за вытяжное кольцо. Выдергивать его не приходится, парашют открывается автоматически». Приземлившись, Евгений Николаевич начал искать друга, который должен был приземлиться позже. Далеко в стороне заметил два раскрытых купола, и сердце радостно забилось: «Жив!» Но радость была преждевременной — Петр Иванович, покидая люк, ударился остеклением скафандра об острый болтик крепления трубопровода на корабле. Отверстие было с булавочную головку, но через него мгновенно вырвался кислород, и парашюты опустили на землю уже бездыханное тело отважного парашютиста. Подвиг Евгения Николаевича Андреева и Петра Ивановича Долгова был отмечен высшей наградой страны — званием Героя Советского Союза.
Будьте первым, кто оставит комментарий!